Один из самых известных мировых специалистов по мифологии Джозеф Кэмпбелл создал концепцию мономифа - этакий межкультурный архетип, на котором базируется эпос любых народов, от былин и саг до современных сказок уровня "Звёздных войн" и "Игры престолов".
В центре мономифа - герой и его путь, который состоит из нескольких важных этапов:
1) герою скучно и негде взять опыта в повседневной жизни, поэтому он собирается в путешествие в новые экзотические края - точнее, его "призывают";
2) поначалу герой сомневается и подчас сопротивляется, но зов и потребность в развитии сильнее, также появляется юпитерианец - советник / шаман / мастер Йода, который убеждает в необходимости встать на путь подвига;
3) путь к развитию нелёгок, его искажают и баррикадируют преграды: как внутренние страхи, так и объективные препятствия;
4) каждая преодолённая граница, каждая бездна делает героя сильнее и возвращает ему щедрые дары, позволяя глубже раскрыть свою суть и вернуть себе частицу настоящего Я, стать кем-то больше, из обычного выродка Джона Сноу - превратиться в самого влиятельного лорда континента;
5) плоды подвигов изменяют сознание и тело героя, он никогда уже не будет прежним.
Обыватель и мистик, агрессор и примиритель, освободитель и поработитель - герой осваивает все грани опыта. Он возвращается домой, становясь, по выражению Кэмпбелла, "повелителем двух миров": жизнь прежнего опыта и новое измерение приобретённого опыта.
Кэмпбелл, не зная астрологии, с помощью мономифа прописал архетипическую линию воплощения - развёртки судьбы человека. Его концепция, по моему мнению, применима куда в более широком масштабе, чем в сказках.
Дух плавает в стабильном раю астрального мира, нуждаясь только в одном - в развитии. Ему позарез нужна новая грань опыта, которую невозможно прожить там, где нет голода, страданий и ограничений.
Даже если молодой дух сомневается, его убеждают товарищи постарше, что игра стоит свеч, главное выбрать костюмчик сообразно задаче.
В процессе выбора тела каждый из нас видит ключевые вехи своего будущего развития. Каждый человек на уровне подсознания знает строение своей натальной карты, он видел её на самом старте, правда в виде энергетического сгустка, а не сетки планет с аспектами и домами.
Остатки паттернов психики и событийности не успевают до конца выветриться из памяти, поэтому каждый ребёнок, особенно в раннем детстве, автоматически совершает компенсаторные действия, чтобы не болеть, быть счастливым и превратить напряжённые аспекты карты в суперталант. Главное ему не мешать. Затем, к сожеланию, тиски социума заставляют нас это забыть и стать общечеловеком в процессе общевоспитания.
Три гида для страховки эго духа
После выбора костюмчика дух попадает в лабиринт, где у него отшибает память на старте, чтобы эмбрион и лялька не сошли с ума от груза травмирующей памяти десятков, сотен, тысяч воплощений. Но для страховки остаются как минимум три гида, чтобы окончательно не забыть себя.
Один небесный, о нём знают лишь самые посвящённые. Он последний, кого дух видит у себя "дома" в астральном мире перед отбытием в лабиринт. Он будет одним из первых, кого человек увидит в конце пути, когда костюмчик поизносится. Но до гида небесного можно "дозвониться" лишь в трансовом состоянии.
Два остальных гида всегда на Земле и, как правило, рядом, но вот в чём проблема - они тоже потеряли память и забыли свою роль в пьесе. Забыв себя, они часто творят зло, думая, что совершают благо, как дон Румата у Стругацких, который вышел из позиции исследователя-прогрессора и слишком плотно вжился в роль варвара, когда его поглотила среда.
Задачи гида-мамы состоят в том, чтобы произвести первое адекватное впечатление о предстоящем пути для духа-героя. И сделать это мама может только двумя путями: с помощью своего поведения и с помощью тактильного контакта (поглаживаний).
Воняет в этом лабиринте или нет, тепло там или холодно, много ли там ресурсов, опасно ли там. Если у мамы нет тараканов в голове, она в безопасности и комфорте за спиной мужа, если у мамы не звенят тестикулы в штанах и она не пытается пахать за троих, если мама находится в позиции принятия и первые полтора года даёт искренний тактильный контакт, то дух-герой делает вывод, что в лабиринте хорошо, новые возможности надо принимать, проблем не бывает, а когда реальность противоречит планам, можно быстро приспособиться и двигаться дальше вперёд.
Если гид-мама, забыв себя, одержима болью и страхами, живёт в нужде, ничем и никем не защищена, да и родила не от искреннего желания, а чтобы удержать нерадивого папу, или чтобы быть не хуже других, ведь уже пора, или чтобы сидеть дома и не работать, прикрывшись высокоморальным "яжемать!!" - то дух делает однозначный вывод, что он вляпался в большую кучу, где нет возможностей, откуда надо быстрее бежать (путешествовать) и жить в животных потребностях, ожидая халяву в зависимости от внешних факторов.
В нашей стране обычно груз воспитания детей ложится на мамины плечи, которая параллельно работает на работе, за плитой и подрабатывает няней и проверяльщицей домашек между.
Тогда как по замыслу природы значимость маминого влияния резко снижается после полутора-трёх лет, и до десяти основная нагрузка по восстановлению духа в правах и вспоминанию себя лежит на отце. Это второй гид и главный мастер Йода на пути героя.
Дух всегда старается выбрать род, где мужчины контекстны ему по своим энергетическим параметрам. Никто, кроме сильного реализованного отца, не способен в полной мере вернуть духу способность любить себя просто так, обладать ценностью, притягивать и проводить большие объёмы денег, получать события и платить за них цену, сверкать талантами.
Вопреки предубеждениям, задача отца - это не печь пирожки и не забирать из школы. Помимо искренней любви и фокуса внимания основная функция второго гида - это показать пример. Быть ходячим носителем солнца: желать и достигать целей, быть в контакте со своим Я, при этом любить и себя, и маму, и ребёнка.
Если накосячил второй гид, то герой и вовсе не вспомнит, кто он такой, какова его миссия, каковы его таланты. Герой превратится в Емелю и, наборот, забудет, что он творец своей реальности и создан по образу и подобию Бога, так и не вспомнит про своё главное оружие - комбинацию из намерения и выбора.
И когда придётся совершать выбор после общесоциальных садика-школы-института, герой сворачивает из лабиринта подвигов в клоаку забывших себя: дом-работа-дом-работа-дом-огород-телевизор-поликлиника-могила.